На главную страницу

История книги

На главную страницу Гостевая книга Написать автору
Google
 

Изобретение йоханна гутенберга

«За­мечательное искусство книгопечатания было изо­бретено в Майнце. Это искусство искусств, наука наук. Его чрезвычайная продуктивность позволила вызволить из мрака сокровища знаний и мудрости, чтобы обогатить и просветить мир», - писал уже в 1474 г. в своей хронике Вернер Ролевинк. Но сама история изобретения способа печатать текст под­вижными металлическими литерами выяснена еще не до конца. Очевидно одно: современный спо­соб печатания изобретен был не сразу и не одним человеком. Эпоха настоятельно требовала удов­летворения возрастающего спроса на книги, а ксилографическая печать справиться с этой зада­чей не могла. Во многих странах Европы печатники интенсивно искали пути усовершенствований. К этому же их побуждала и взаимная конкуренция.

Уже ксилографические книги печатали на прес­сах - прототипах печатных станков. До тех пор прессами пользовались в переплетном ремесле. В первой половине XV в. немецкие переплетчики при помощи пресса вырезанным металлическим клише делали на кожаных переплетах оттиск герба (суперэкслибрис) владельца книги, а также его фа­милии или инициалов и названия книги, которые не вырезались полностью, а составлялись из изго­товленных для подобных целей металлических литер-штампов. Идея разборного шрифта могла возникнуть и в процессе ксилографического печатания. Сложные детали (например, какой-ни­будь замысловатый инициал) можно было отде­лить от уже ненужной доски, дабы использовать его на новой доске и сэкономить тем самым труд и время. Возможно, что печатники стали таким обра­зом заменять на готовой доске случайно повреж­денные места или ошибочные знаки новыми. Так отдельные детали блока становились подвижны­ми.

Однако не усовершенствование печатного стан­ка и не принцип разборного шрифта составили сущность великого открытия. Они не дали бы се­рьезного экономического эффекта, если бы не был изобретен рациональный и производительный способ литья печатных знаков. Уяснив себе это, мы лучше поймем исторические обстоятельства изо­бретения книгопечатания.

Честь этого изобретения оспаривали друг у друга многие европейские нации и города. В 1444-1446 гг. во французском городе Авиньоне работал ювелир Прокоп Вальдфогель из Праги, владевший «ис­кусством искусственно писать» («ars artificialiter scribendi»). При этом он пользовался 48 метал­лическими литерами и различными инструмента­ми. Однако, какое значение все это имело для даль­нейшего развития печати не известно. Среди конкурентов Гутенберга называют и печат­ника из Брюгге (Фландрия) Яна Бритто. Претен­дентом на великое изобретение выдвигается также итальянец Панфило Кастальди из Фельтре, в честь которого его соотечественники даже воздвигли па­мятник. Некоторые историки называют действи­тельным изобретателем книгопечатания жителя Хаарлема (Голландия) Лауренса Янсзоона Костера. По словам голландского историка XVI в. А. Юниуса, Костер пришел к этому изобретению случайно, вырезая из дерева буквы как игрушки для своих внуков. Он отпечатал по новому методу не­сколько книг. Затем один из его помощников, не­кий Йоханн, будто бы сбежал в Майнц, похитив предварительно кое-какое оборудование и весь за­пас литер. Источники подтверждают, что в Хаарлеме в 1441-1447 гг. действительно жил некий Лауренс Янсзоон по прозвищу Костер - торговец елеем, свечами и мылом и впоследствии вином. Данных о том, что он занимался книгопечатанием, нет, так что сведения Юниуса весьма сомнительны.

Гораздо ближе к истине версия, приведенная в книге Йоханна Кёльхофа Младшего «Кёльнская хроника», вышедшей в свет в 1499 г. Автор, опи­раясь на свидетельства современников, в том числе и печатников, отвергает распространенное тогда утверждение, будто книгопечатание было изобре­тено Никола Жансоном, издававшим книги в Па­риже и Венеции. По мнению Кёльхофа, первыми образцами для изобретателя печати послужили печатавшиеся в Голландии «с досок» донаты, а подвижные литеры изобрел майнцский горожанин по имени Йоханн Гутенберг; из Майнца это ис­кусство проникло в Кёльн, оттуда в Страсбург и лишь затем в Венецию.

В пользу этого мнения говорят и другие источни­ки. Профессор Сорбоннского университета Гийом Фише в 1470 г. в одном из своих сочинений прослав­ляет Йоханна Гутенберга как изобретателя печати, заменившего калам и перо металлическими лите­рами. Итальянец И.Ф. де Линьямин в 1474 г. в од­ной из книг называет первыми типографами Йоханна Гутенберга и Йоханна Фуста.

Подпись: Йоханн Гутенберг. С гравюры XVII в.

Йоханн Гутенберг. С гравюры XVII в.

О жизни Гутенберга известно немного. До сих пор не установлена даже точная дата его рожде­ния. Называют 1394 или 1397 г., но как полагает большинство биографов, он родился в 1399 или 1400 г. Йоханн Гутенберг принадлежал к родовитому па­трицианскому семейству города Майнца. В неко­торых документах будущий изобретатель книго­печатания именуется Генсфлейш цум Гутенберг. Генсфлейш - фамилия его отца, Гутенберг - фами­лия матери и того семейства, в лоне которого ро­дился и провел детство Йоханн. Каких-либо кон­кретных сведений о молодости и годах ученичест­ва Гутенберга не осталось, но последующая его деятельность указывает на его разнообразные поз­нания. Судя по всему, он отлично владел юве­лирным ремеслом, был умелым гравером и резчи­ком по камню. Все это имело большое значение для его будущего изобретения.

Дальнейшая судьба семьи Генсфлейшей - Гу­тенбергов была определена разгоревшейся в нача­ле XV в. в Майнце борьбой между патрициатом и цеховыми ремесленниками. В результате победы последних Генсфлейши - Гутенберги вынуждены были покинуть родной город. Юный Йоханн, ско­рее всего, попал в Страсбург. Самый ранний доку­мент о его пребывании там относится к 1434 г. Это жалоба Гутенберга майнцскому магистрату по по­воду невыплаченной ему ренты. Значительно важ­нее другое судебное дело, возбужденное против Гутенберга в 1439 г. несколькими страсбургскими бюргерами. В сущности, оно знакомит нас с преды­сторией великого изобретения. Из актов этого про­цесса видно, что в конце 1437 г. или начале 1438 г. Йоханн Гутенберг заключил договор с судьей Хан­сом Риффе и еще двумя жителями Страсбурга на изготовление зеркал (Spiegel) для продажи их на яр­марке в Аахене. Заметим, что слово «Spiegel» в те времена имело в немецком языке еще одно значение - так назывались тогда иллюстриро­ванные лубочными картинками дидактические книжки - «Зерцала», имевшие широкое распро­странение повсюду в Европе. Была создана ком­мерческая компания по эксплуатации Гутенбергова изобретения. Каждый участник внес в общую кассу по 80 гульденов. В 1438 г. один из пайщиков, Андреас Дритцен, скончался, и его наследники предъявили Гутенбергу иск, требуя возвращения вклада. Документы по этому делу сохранились, и, хотя суть изобретения не названа в них прямо, не­которые выводы возможны. В документах идет речь о формах, прессе и каком-то приспособлении из 4-х частей (возможно, имеется в виду форма для отливки литер). Свидетель по делу юве­лир Ханс Дюнне дал показания, что получил от Гу­тенберга 100 гульденов на изготовление того, «что относится к печатанию». Все это еще не позволяет с уверенностью заявить, что уже в 1438-1439 гг. Гу­тенберг располагал типографией в Страсбурге, но не вызывает сомнений, что уже тогда он прилагал усилия к реализации своего изобретения. Видный ученый Якоб Вимпфелинг, живший в Страсбурге, в историческом сочинении «Epitome rerum Germanicarum» (1507) называет Гутенберга изобретателем печати (Typographiae inventor) и уточняет, что изо­брел (invenit) он печать в Страсбурге, а осуществил на практике (complevit) в Майнце.

Многочисленные документы по истории книго­печатания этого начального периода помогают со­ставить себе представление о тогдашней типогра­фии, об ее оборудовании и технологии печатания. Прилагаемая гравюра показывает внутренний вид типографии XV в. Однако, прежде всего, следует хотя бы вкратце рассказать, как изготовлялись печатные литеры. Дело в том, что технология их отливки, изобретенная Гутенбергом, была как раз основой его изобретения.

За образец Гутенберг мог взять производство ме­таллических монет. Но для отливки шрифта следо­вало, в первую очередь, создать специальное, до­статочно удобное приспособление. Видимо, это и была сделано в Страсбурге.

Такое приспособление представляет собой пря­моугольную металлическую словолитную форму. Как производилось в ней литье шрифта? Перво­начально из твердого металла изготовлялся штамп, называемый пуансоном, на котором ре­льефно в зеркальном изображении гравировался буквенный знак. Затем пуансон вдавливался в ма­трицу - пластинку, сделанную из мягкого металла. Получалось вогнутое прямое изображение знака. Матрица вставлялась в словолитную форму и зали­валась расплавленным металлом. Получалась ли­тера с зеркальным рельефным выпуклым глазком буквы, с которой можно была печатать. Из одной матрицы можно было изготовить столько литер, сколько было нужно для печатания.

Техническая трудность заключалась в том, что буквы алфавита отличаются одна от другой по ши­рине. Например, латинское m< в три раза шире, чем i. Поэтому словолитная форма должна была быть приспособлена к ширине каждой матрицы. Это было достигнуто остроумным способом: слово­литная форма состояла из двух частей в виде ла­тинского Л; передвижением частей можно было из­менять ширину формы.

Поскольку пуансоном надо было выдавливать углубления в матрице, то естественно, что на пуан­соны шла сталь, а на матрицы - мягкая медь. Но ме­талл для отливки самих литер должен был обла­дать такими качествами, какими не обладает ни один природный металл: он должен был легко пла­виться при сравнительно невысоких температурах, не быть слишком вязким в расплавленном виде и мгновенно затвердевать при остывании. В резуль­тате долгих опытов Гутенберг выбрал сплав, со­стоящий из 70 частей свинца, 25 частей олова и 5 частей сурьмы. Решение оказалось настолько удачным, что в дальнейшем потребовались лишь весьма незначительные коррективы.

Для смазывания металлических литер (ведь они должны были оставлять отпечаток на бумаге) не годились обыкновенные чернила, употреблявшие­ся для ксилографического печатания. Гутенберг из­готовлял типографскую краску из сажи и льняного масла (олифы).

Два других непременных предмета оборудова­ния типографии - печатный станок и наборная кас­са. Ни то, ни другое не было новинкой. Прототипом печатного станка могли служить прессы, использо­вавшиеся как в бумажном, так и в монетном произ­водстве и в виноделии. На идею наборной кассы могло натолкнуть посещение любой конторы ро­стовщика или банкира, где такие кассы употребля­лись для сортировки монет.

Подпись: Реконструкция печатного станка Йоханна Гутенберга

Реконструкция печатного станка Йоханна Гутенберга

Перед началом печатания необходимо было подготовить бумагу. Сухая бумага плохо впиты­вает краску. Поэтому ее предварительно увлажня­ли.

Одновременно с бумагой при наборной кассе го­товили печатную форму - набор. Наборная касса - это поставленный наклонно открытый сверху плоский ящик с ячейками разного размера - в зави­симости от частоты употребляемости буквы. Для удобства наборная касса была разделена на две части - верхнюю с ячейками для прописных букв и знаков препинания и нижнюю для строчных букв. В верхней кассе литеры располагались в алфа­витном порядке, а в нижней - с таким расчетом, чтобы наиболее часто встречающиеся буквы были под рукой. Наборщик, читая укрепленный напро­тив лист с набираемым текстом, держал в одной ру­ке верстатку - специальный, придуманный, вероятно, также Гутенбергом инструмент, - другой рукой собирал в ней буква за буквой нужную строку, а за­тем перекладывал ее на наборную доску, на кото­рой составлялась печатная форма.

Когда печатная форма была подготовлена, пере­ходили к печатному прессу - деревянному, с неко­торыми металлическими деталями. Обычно этот станок был громоздким и тяжелым, и к тому же на­дежно прикреплен и к полу, и к потолку. Печата­ние, особенно в две краски, требовало большой точности, и абсолютная неподвижность станка была обязательным условием.

Главной частью печатного станка был дере­вянный винт с нажимным рычагом - кукой. Снизу винт завершался четырехугольной прижимной плитой (тигелем, пианом). Поворотом рычага винт вместе с тигелем можно было поднять или опу­стить. Работа у станка была тяжелой и требовала незаурядной физической силы в сочетании с точ­ностью и координи­рован­ностью движений.

Подпись: Древнейшее изображение печатного стана на гравюре «Танец смерти». Лион, 1500

Древнейшее изображение печатного стана на гравю­ре «Танец смерти». Лион, 1500

Другой составной частью печатного станка была прикрепленная к нему направляющая станина: подвижной стол с кареткой - талером, приво­димым в движение с помощью шнура, который на­матывали на вал, снабженный рукояткой. На талере располагалась печатная форма с набором - одной, двумя или больше страниц набранного текста. На­бор обматывали суровой ниткой, чтобы он не рас­сыпался и вообще не разъезжался. Затем его смазы­вали тонким слоем краски: эту работу выполнял специальный работник. Краску он наносил при по­мощи мацы, которую очищали и вымачивали в воде 7-8 часов, чтобы размягчить и сделать эластичной. Мацы приходилось часто менять, поскольку качество печати в большой мере зависело от глад­кости нанесения краски. Все это отнимало немало времени, а потому, пока прессовщик отпечатывал один лист, его помощник готовил к печатанию дру­гую форму. Увлажненный лист бумаги укладывали не прямо на форму, а на тимпан (декель) - обтяну­тую тканью или мягкой кожей раму, прикреплен­ную шарнирами к талеру. Чтобы при этом бумага не рассыпалась и не сдвигалась при печатании, ее накалывали на две иглы посреди тимпана и, кроме того, накладывали сверху фрашкет - деревянную или железную раму с натянутой на нее бумагой или картоном, в котором было вырезано место, куда должен попасть печатаемый текст, и оставлены поля. Фрашкет был прикреплен к тимпану шарни­рами: они предохраняли поля бумаги, чтобы те не запачкались. Подготовив должным образом печат­ную форму и тимпан, его накладывали на форму, а талер задвигали под тигель пресса. Прессовщик поворачивал рычаг и с силой прижимал бумагу к печатной форме. На ней появлялся оттиск. Тогда винт с тигелем поднимали, поворачивая рычаг в противоположную сторону, вынимали из-под прес­са талер, поднимали фрашкет, снимали с тимпана отпечатанный лист и вывешивали его на просушку. Вся эта последовательность операций повторялась раз за разом до конца рабочего дня. С одного набора получали сотни оттисков. Высушенные листы снова шли под пресс, чтобы получить оттиск на оборотной стороне. Затем их укладывали на дос­ку, сверху накрывали другой доской и придавлива­ли грузом в 40-50 фунтов, чтобы разгладить. Через 5-6 часов их вынимали, складывали в кипы, сорти­ровали и отдавали в переплет.

Текст в два цвета получали так. Сначала печата­ли черный текст, накрывая фрашкетом те места, ко­торые предстояло еще отпечатать красным. После просушки лист возвращали под пресс, накрывали фрашкетом уже готовый оттиск и печатали крас­ной краской. Трудность состояла в том, чтобы стро­ки, выполненные разными красками, не накладыва­лись одна на другую. Были и другие способы печати в два цвета.

В крупных типографиях имело место разделение труда. Набором занимались специально подготов­ленные рабочие. Само печатание было менее слож­ной операцией, но требовало физической силы и ак­куратности. Кроме трех основных операций: набо­ра, нанесения краски и печатания, было множество подсобных: складывать просушенные листы в кипы, раскладывать их для переплета, мешать краску, таскать воду и т.д. Это обычно было делом учеников. В крупной типографии на три-четыре станка держали еще корректора и надзирателя - так называемого фактора. В начале XVI в. в крупных ти­пографиях на каждый станок приходилось в сред­нем по 5 рабочих, что было закреплено и законода­тельно.

Подпись: Наборная касса и инструменты наборщика (а), словолитчик (б), рука наборщика с верстаткой (в). Гравюры XVII в.

Наборная касса и инстру­менты наборщика (а), словолитчик (б), рука на­борщика с верстаткой (в). Гравюры XVII в.

Не известно, чем занимался Гутенберг до возвращения в Майнц (это произошло в 1448 г.). Установлено лишь, что в 1444 г. он еще жил в Страс­бурге, а в 1448 г. - уже в Майнце. В частности, 17 ок­тября 1448 г. он подписал там документ о займе в 150 гульденов. Однако, как полагают некоторые исто­рики, Гутенберг мог очутиться в Майнце уже в 1445-1446 гг., и именно с ним связаны первые анонимные печатные издания, от которых остались лишь фраг­менты. Наиболее важен фрагмент «Сивиллиной книги» - «Страшный суд», отпечатанный предпо­ложительно в 1445 г. Сама техника печатания, еще весьма примитивная, позволила предположить, что это и была первая Гутенбергова книга. Затем следуют донаты, отпечатанные на пергаме­не, и миссал 1449 г. К первым печатным изданиям Гутенберга причисляют также астрономический календарь на 1448 г. (впоследствии выяснилось, что это отнюдь не календарь, а астрологическая табли­ца на 30 лет вперед и издана она не в 1447, а на 10 лет позже). Приблизительно тогда же, в 1454-1456 гг., вышел медицинский календарь, а еще раньше - ряд мелких изданий: так называемый «Турецкий ка­лендарь», «Турецкая булла» папы Каликста III от 29 июня 1455 г., призывающая к борьбе с турками, и две индульгенции 1454-1455 гг. В 1456 г. было изда­но и описание епархий римско-католической церк­ви под названием «Provinciale romanum»[7]. Боль­шинство этих изданий набрано шрифтом, по­лучившим в специальной литературе название Donat-Kalendertype. Он сходен с рукописным готическим шрифтом-текстурой, которым пере­писывались богослужебные книги. Индульгенции набраны уже круглым готическим шрифтом. Срав­нивая первые из названных изданий с последними, можно заметить усовершенствование техники печатания. Эти издания, изготовленные в основ­ном по церковным заказам, явно помогли Гутен­бергу усовершенствовать свое изобретение. Кроме того, изданные большими тиражами и продавав­шиеся только за наличные деньги, эти книги дали Гутенбергу возможность покрыть начальные рас­ходы по оборудованию типографии и приступить к печатанию 42-строчной Библии - подлинного ше­девра полиграфического искусства.

О деятельности Гутенберга в Майнце рассказы­вает в начале XVI в. летописец Хирзауского монастыря Йоханн Тритемий. Под 1450 г.: «Тогда в немецком городе на Рейне - Майнце Йоханном Гутенбергом было изобретено чудесное и неслыханное искусство печатать книги подвижными литерами; поскольку он истратил на это изобретение почти все свое имущество и, борясь с непреодолимыми трудностями, утратил всякую надежду успешно завершить дело за недостатком денег и уже намеревался отказаться от своих пла­нов, то советами и деньгами помог ему Йоханн Фуст - тоже житель Майнца. Это позволило завер­шить начатую работу. Действительно, как я слышал от Петера Шёффера из Гернсхейма, жите­ля Майнца и зятя основателя этого искусства, печатному искусству с самого возни­кновения пришлось столкнуться с огромными трудностями. Ибо при печатании Библии расходы составили уже более 4000 гульденов. Упомянутый Петер Шёффер был мудрым человеком. Он приду­мал более легкий способ отливать литеры и довел это искусство до такого уровня совершенства, на каком оно стоит ныне. И эти трое мужей держали свой способ печатания в тайне, но затем секрет был распространен их помощниками (без которых они не могли обойтись) сначала в Страсбурге, а затем и в других городах».

Эта информация исходит из кругов, близких к Фусту и Шёфферу, а потому тенденциозна, хотя заслуги Гутенберга в ней не отрицаются. Таким образом, Гутенберг, столкнувшись с материальны­ми затруднениями, вынужден был обратиться за помощью к состоятельному дельцу Йоханну Фусту. На полученные деньги были наняты под­мастерья, в том числе П. Шёффер - отличный кал­лиграф и иллюминатор с опытом работы в Париже. Быстро обучившись искусству книгопечатания и женившись на дочери Фуста, он стал третьим компаньоном, а после выхода Гутенберга из компа­нии и смерти Фуста - единственным владельцем типографии.

Некоторые дополнительные данные об издании Гутенбергом 42-строчной Библии дает опублико­ванное недавно письмо гуманиста, историка и ди­пломата кардинала Энеа Сильвио Пикколомини, канцлера императора Фридриха III. В этом письме, отправленном из Вены 12 марта 1455 г., Пикколоми­ни сообщает кардиналу Хуану де Карвахальо в Рим следующее: «О том виденном во Франкфурте уди­вительном человеке мне ничего отрицательного не писали. Полную Библию я не видел, а только неко­торые ее тетради с разными книгами, выполненными чистым и точным шрифтом... Ваша милость могла бы без труда и без очков их прочитать. От многих свидетелей я узнал, что сде­лано 158 экземпляров, некоторые даже утверждали, что 180. В количестве я не совсем уверен; но в качестве я не сомневаюсь, если можно верить этим людям. Если бы я узнал Ваше желание, я бы купил Вам один экземпляр. Некоторые тетради поступи­ли здесь к императору. Я попытаюсь, если это воз­можно, достать еще имеющуюся в продаже Би­блию и за нее заплачу. Но я опасаюсь, что это не удастся... так как еще до завершения печатания на нее объявились покупатели». В письме не упо­минается имя этого «удивительного человека», од­нако не трудно догадаться, что им был Гутенберг.

До сих пор не удалось до конца выяснить обстоя­тельства возникновения тяжбы между Гутенбер­гом и Фустом в 1455 г. В распоряжении исследовате­лей находится нотариальный акт, датированный 6 ноября 1455 г., с кратким изложением жалобы, по­данной Фустом, и ответом Гутенберга на нее. Из этого акта следует, что в 1450 г. Гутен­берг располагал собственной типографией и для окончательного оборудования ее занял у Фуста 800 гульденов, но затем вынужден был изготовленное на эти деньги оборудование заложить для покры­тия долга. Не позднее 1452 г. Фуст выдал Гутенбер­гу в долг под проценты еще 800 гульденов и всту­пил при этом в долю с Гутенбергом. Вот процентов-то с этой последней суммы Гутенберг и не хотел возвращать заимодавцу, и тогда Фуст решил ра­сторгнуть договор и востребовать с Гутенберга обе суммы вместе с процентами, итого - 2026 гульде­нов. Суд удовлетворил этот иск лишь частично, по­становив, что вторая из внесенных сумм не может квалифицироваться как займ, а лишь как взнос ком­паньона в совместное предприятие.

Как бы то ни было, судебный процесс, естествен­но, окончательно перессорил Гутенберга и Фуста и подорвал материальное положение изобретателя. И, тем не менее, именно эти годы были временем величайшего триумфа Гутенберга: увидел свет не­повторимый шедевр книжного искусства - так называемая 42-строчная Библия (в отличие от дру­гого, более позднего издания - 36-строчной Би­блии). Ее подготовка к печати потребовала огром­ной работы: начата она была, по всей видимости, в 1452 г., а закончена, судя по пометкам рубрикатора, не позднее августа 1456 г. Скорее всего, со­гласно цитированному письму Пикколомини, в начале 1455 г. Гутенберг стремился к тому, чтобы в этом издании была воссоздана вся красота ру­кописной книги - не только замысловатые ини­циалы, рубрики и т.п., но и богатство шрифта. С этой целью Гутенберг изготовил 290 разно­образных литер, включая характерные для манускриптов лигатуры и сокращения. Это го­тическая текстура, какой пользовались при печата­нии донатов, но гораздо стройнее и элегантнее. На­бор производился в две колонки: сначала по 40 и 41, потом по 42 строки. Каждая страница и каждая ко­лонка радуют великолепными пропорциями, а ведь в этой Библии (она была выпущена двумя фо­лиантами) 2564 колонки!

Подпись: Предполагаемая типография Л. Костера в Хаарлеме. С гравюры XVII в.

Предполагаемая типография Л. Костера в Хаарлеме. С гравюры XVII в.

Стремясь к предельному совершенству, Гутен­берг проявлял неумолимую требовательность к на­борщикам. Поэтому работа подвигалась медлен­но: за день шесть наборщиков успевали подгото­вить всего одну страницу. С какими трудностями приходи­лось сталкиваться издателю, показы­ва­ет анализ бумаги. Сначала Библию печатали на от­личной односортной бумаге. Через полтора года ее запас иссяк, пришлось закупать бумагу неболь­шими порциями и даже использовать отходы. В 1454 г. из-за нехватки бумаги работу вообще прио­становили. Чтобы раздобыть деньги, Гутенбергу, видимо, пришлось часть подмастерьев оторвать от работы над Библией и отпечатать более доходные издания - «Турецкий календарь» и индульгенции. Местные церковные власти оплатили эту продук­цию наличными, а Гутенберг смог закупить доста­точно добротную бумагу, которой хватило для за­вершения издания Библии.

В отношении тиража 42-строчной Библии до сих пор предполагалось, что было отпечатано 200 эк­земпляров, из которых 35 на пергамене, а 165 на бу­маге. Правда, указывались и другие цифры -158 бумажных и 22 пергаменных экземпляра. Одна­ко, основываясь на пись­ме Пикколомини, немец­кий исследова­тель Л. Хоф­фманн прихо­дит к выво­ду, что первоначаль­но тираж Библии был установ­лен в количестве 158 экземпляров, но в даль­нейшем, в связи с большим спросом на книгу, был доведен до 180 экземпляров. В нормальных усло­виях прибыли от распродажи этого тиража должно было хватить на расчеты с кредиторами и даже на расширение предприятия, но тяжба с Фустом до та­кой степени подорвала финансовое положение Гу­тенберга, что ему пришлось продать часть обору­дования и шрифты, а сама типография досталась его недругам - Фусту и Шёфферу.

От этого и более позднего периодов не осталось каких-либо печатных памятников, которые без колебаний можно было бы приписать Гутенбергу. Ве­ликий изобретатель никогда не ставил на книгах своего имени. В 1457 г. была на высоком художест­венном уровне изготовлена Псалтырь, часто назы­ваемая по месту издания Майнцской Псалтырью. Хотя в колофоне этой книги названы Фуст и Шёффер, некоторые исследователи полагают, что те лишь завершили издание, начал же его сам Гутен­берг. В этой книге инициалы были от­печатаны в две краски (красную и синюю) в один прогон с текстом (в 42-строчной Библии для ини­циалов оставляли пробелы, заполнявшиеся затем каллиграфом). Эти инициалы были изготовлены из нескольких частей; каждая из них перед составле­нием в общую форму набивалась краской отдель­но. Этот остроумный способ не получил широкого применения из-за сложности технологии.

Не вполне ясна предыстория другого выдающе­гося памятника книгопечатания – 36‑строчной Би­блии (около 1460 г.). Она набрана усовершенствованным донато-календарным шрифтом, в редак­ционном отношении сходна с 42-строчной Би­блией, но по качеству полиграфии значительно ей уступает. Существует предположение, что эта кни­га была отпечатана в Бамберге в типографии Аль­берта Пфистера. Однако остальные издания этого печатника гораздо худшего качества, поэтому воз­никла гипотеза, что в Бамберг приезжал Гутенберг и в типографии Пфистера отпечатал эту 36-строч­ную Библию, причем не исключено, что в этом ему помогал один из местных подмастерьев.

Не исключено участие Гутенберга и в издании 1460 г. в Майнце так называемого «Католикона» - толкового словаря с приложением латинской грам­матики. «Католикон» набран мелкокегельным полуготическим шрифтом с многочисленными лига­турами. Заслуживает внимания послесловие, со­ставленное издателем, где подчеркивается, что книга не написана пером или каламом, а напечата­на при помощи чудесного нового способа. Здесь можно видеть косвенное указание на участие в этой работе самого изобретателя нового способа - Гу­тенберга. Кстати, тем же шрифтом от­печатаны два издания трактата Фомы Аквинского «О совести и разуме» и две индульгенции. Их также мог отпечатать Гутенберг.

В 1462 г. в Майнце произошли крупные поли­тические события. Разгорелась борьба за место ар­хиепископа. Победивший в этой борьбе Адольф фон Нассау зачислил Гутенберга в свою свиту и соз­дал ему все условия для безбедного существова­ния. Великий первопечатник скончался 3 февраля 1468 г. и был похоронен во францисканской церкви. К сожалению, церковь впоследствии перестраива­лась, и могила Гутенберга не сохранилась. Нет и на­стоящего портрета Гутенберга. Известная гравю­ра, на которой он изображен в высокой меховой шапке, относится к более позднему времени и яв­ляется плодом фантазии художника.



[7] Издательские данные в этих книгах не указаны, а это затрудняет датировку.

 


 



На предыдущую страницу
На следующую страницу
Hosted by uCoz